Проповедь после Литургии в соборе Казанской иконы Божией Матери г. Казани

Ваше Высо­ко­прео­свя­щен­ство, доро­гой вла­ды­ка! Глу­бо­ко­ува­жа­е­мый лидер наро­да сего, ува­жа­е­мый все­ми гос­по­дин президент!

Я замед­лил так свою речь, пото­му что в мыс­лях у меня про­шло все то, что я знаю о Вас как о чело­ве­ке, кото­рый соеди­нил в себе любовь к сво­е­му наро­ду, к мусуль­ма­нам, и несо­мнен­ную любовь к рус­ско­му наро­ду. Поэто­му Вас так ува­жа­ют в Татар­стане. Вы дей­стви­тель­но ува­жа­е­мы и мусуль­ма­на­ми, и пра­во­слав­ны­ми; да и те, кто, как я часто гово­рю, по неве­де­нию или по ока­ме­нен­но­му нечув­ствию до сих пор в Бога не пове­ри­ли, всё рав­но ува­жа­ют Ваши тру­ды и при­зна­ют Вас выда­ю­щим­ся госу­дар­ствен­ным дея­те­лем. Хотел бы побла­го­да­рить Вас за вза­и­мо­дей­ствие и сотруд­ни­че­ство меж­ду мусуль­ма­на­ми и пра­во­слав­ны­ми людь­ми, кото­рое здесь налажено.

Пере­пол­нен­ные пра­во­слав­ные хра­мы, их рос­кош­ная архи­тек­ту­ра, состо­я­ние, в кото­ром они нахо­дят­ся, сви­де­тель­ству­ют о том, что Пра­во­сла­вие здесь име­ет мощ­ную под­держ­ку со сто­ро­ны госу­дар­ствен­ной вла­сти, а так­же со сто­ро­ны наших мусуль­ман­ских бра­тьев и сестер. Вот дра­го­цен­ный опыт это­го места, где мы сей­час нахо­дим­ся. Опыт вза­и­мо­дей­ствия, сотруд­ни­че­ства, при­чем не како­го-то конъ­юнк­тур­но­го, зави­ся­ще­го от поли­ти­че­ской повест­ки, но исхо­дя­ще­го из наших тра­ди­ций, нашей веры — как пра­во­слав­ной, так и мусуль­ман­ской, — и, конеч­но, из доб­ро­го при­ме­ра наших предков.

Хотел бы всех вас, мои доро­гие, во гла­ве с вла­ды­кой, еще и еще раз сер­деч­но поздра­вить с этим пре­крас­ным празд­ни­ком. Дей­стви­тель­но, про­слав­ле­ние Казан­ской ико­ны Божи­ей Мате­ри ста­ло совер­шен­но осо­бым собы­ти­ем для пра­во­слав­но­го наро­да Руси. Это один из самых почи­та­е­мых празд­ни­ков в честь Пре­свя­той Вла­ды­чи­цы нашей Бого­ро­ди­цы, и как пре­крас­но, что здесь, в Каза­ни, где был обре­тен этот образ, в этом вели­че­ствен­ном хра­ме, мы сего­дня можем про­слав­лять Ее пре­бла­го­сло­вен­ное имя! Что под Ее Покро­вом мир­но живут корен­ные жите­ли этих мест — и пра­во­слав­ные, и мусуль­мане. Что суще­ству­ет заме­ча­тель­ный мир, кото­рый и дол­жен быть меж­ду людь­ми, кото­рые при­зна­ют при­сут­ствие Бога в их жиз­ни, в их мировоззрении.

Вся­кое дру­гое отно­ше­ние, осо­бен­но свя­зан­ное с кон­флик­та­ми, про­ис­те­ка­ет от чело­ве­че­ско­го гре­ха, от поли­ти­че­ской конъ­юнк­ту­ры, но оно не может про­ис­те­кать от еди­но­го Бога, в Кото­ро­го верят и пра­во­слав­ные хри­сти­ане, и мусуль­мане. Вот поэто­му очень важен при­мер Татар­ста­на. При­мер не толь­ко для нашей стра­ны — у нас, сла­ва Богу, вооб­ще нико­гда не было меж­ре­ли­ги­оз­ных войн, — но в каком-то смыс­ле при­мер для тех стран мира, где до сих пор суще­ству­ет такое страш­ное поня­тие, как меж­ре­ли­ги­оз­ная вой­на, когда одни веру­ю­щие люди уби­ва­ют и уни­жа­ют дру­гих веру­ю­щих людей. Имен­но при­мер Татар­ста­на, еще раз хочу ска­зать, так важен не толь­ко для Рос­сии, где доб­рое вза­и­мо­дей­ствие меж­ду пра­во­слав­ны­ми и мусуль­ма­на­ми ста­ло частью нашей куль­ту­ры, вошло в плоть и кровь, но и для тех стран, где до сих пор суще­ству­ют кон­флик­ты, ино­гда опас­ные для чело­ве­че­ских жизней.

Нахо­дясь в этом хра­ме, я не мог сего­дня не вспом­нить сво­е­го собра­та и дру­га вла­ды­ку Фео­фа­на, кото­рый был моим заме­сти­те­лем, когда я воз­глав­лял Отдел внеш­них цер­ков­ных свя­зей. С ним мы осо­бен­но сдру­жи­лись в самое страш­ное вре­мя нашей новей­шей исто­рии, когда в Москве раз­де­ли­лась власть : одна была в Крем­ле, дру­гая — в Белом доме. Ни одна орга­ни­за­ция не мог­ла взять на себя роль посред­ни­ка в этом кон­флик­те, пото­му что так или ина­че под­дер­жи­ва­ла либо Пре­зи­ден­та, либо Пар­ла­мент, а пото­му ни одна из сто­рон не хоте­ла нико­го иметь в каче­стве посред­ни­ка — того, кто мог бы наве­сти мосты меж­ду про­ти­во­бор­ству­ю­щи­ми сто­ро­на­ми. И тогда я высту­пил с ини­ци­а­ти­вой, что Рус­ская Пра­во­слав­ная Цер­ковь, созна­вая все рис­ки, кото­рые про­ис­те­ка­ют из воз­мож­но­го посред­ни­че­ства, помо­жет нала­дить диа­лог. И моим бли­жай­шим помощ­ни­ком, чело­ве­ком, с кото­рым мы вме­сте рис­ко­ва­ли в то вре­мя, был вла­ды­ка Фео­фан. Он еще не был архи­ере­ем, он был архи­манд­рит, но очень актив­но участ­во­вал во всех моих встре­чах и с одной, и с дру­гой сто­ро­ной про­ти­во­бор­ства. Имен­но в те тяже­лые годы я уви­дел в нем чело­ве­ка очень надеж­но­го, силь­но­го, муже­ствен­но­го, кото­рый не побо­ял­ся пой­ти вме­сте со сво­им мит­ро­по­ли­том в Белый дом, окру­жен­ный колю­чей про­во­ло­кой, тан­ка­ми и полицией.

Что­бы вы поня­ли, что это не какие-то пафос­ные сло­ва, а опи­са­ние реаль­но­сти, рас­ска­жу толь­ко об одном эпи­зо­де. Когда я при­бли­зил­ся, со сто­ро­ны моста, к Бело­му дому, меня встре­тил мили­ци­о­нер. Спра­ши­ва­ет: «Батюш­ка, Вы куда?» Гово­рю: «Да мне в Белый дом надо прой­ти». — «Ой, батюш­ка, не ходи­те туда!» — «А поче­му?» — «А посмот­ри­те, на каж­дой кры­ше снай­пер, и любо­му из них, может быть, выгод­но Вас убить, а потом сва­лить на дру­го­го». А со мной был тогда буду­щий вла­ды­ка Фео­фан. Я ему гово­рю: «Ну что, брат, пой­дем?» Он отве­ча­ет: «Пой­дем!» И мы пошли. И я нико­гда не забу­ду, как мы под­ни­ма­лись по пан­ду­су, веду­ще­му в Белый дом, — это был яркий сол­неч­ный день, — и на этой брус­чат­ке гул­ко отда­вал­ся каж­дый наш шаг. Ведь и он, и я созна­ва­ли: в любой момент наша жизнь может обо­рвать­ся. И когда зашли в тень от кры­ла Бело­го дома, то есть ста­ли недо­ступ­ны­ми для снай­пе­ров, то, конеч­но, перекрестились.

Я поз­во­лил себе рас­ска­зать об этих дета­лях, быть может, не совсем под­хо­дя­щих для повест­во­ва­ния в хра­ме. Но это была очень тра­ги­че­ская часть нашей исто­рии, когда всё мог­ло обо­рвать­ся, и роль Церк­ви, высту­пив­шей как посред­ник, ока­за­лась реша­ю­щей. А посколь­ку по бла­го­сло­ве­нию Пат­ри­ар­ха имен­но мне при­шлось зани­мать­ся этим посред­ни­че­ством, то еще раз хочу ска­зать: моим бли­жай­шим помощ­ни­ком был сме­лый отец Фео­фан (Ашур­ков), кото­рый потом стал архи­ере­ем. Вот поэто­му, при­е­хав сюда, я сра­зу вспом­нил его, вспом­нил те гроз­ные годы, вспом­нил наше заме­ча­тель­ное взаимодействие.

А еще хоте­лось бы, поми­мо лич­ных вос­по­ми­на­ний, ска­зать что-то име­ю­щее, на мой взгляд, важ­ное зна­че­ние для всей нашей стра­ны. В раз­ных угол­ках мира по-раз­но­му скла­ды­ва­ют­ся отно­ше­ния меж­ду хри­сти­а­на­ми и мусуль­ма­на­ми. Чаще все­го напря­жен­ность обу­слов­ле­на коло­ни­аль­ной систе­мой, кото­рую насаж­да­ли евро­пей­ские стра­ны, а для них наро­ды, под­вер­гав­ши­е­ся коло­ни­за­ции, в том чис­ле мусуль­мане, отно­си­лись к тре­тье­му – чет­вер­то­му – пято­му сор­ту. Рос­сия, где нико­гда не было меж­ре­ли­ги­оз­ных войн, где очень вни­ма­тель­но отно­си­лись к тому, что­бы обес­пе­чи­вать пра­ва и сво­бо­ды как пра­во­слав­ных, так и мусуль­ман, была, несо­мнен­но, исклю­че­ни­ем. Может быть, и поэто­му нас выбра­ли в каче­стве посред­ни­ков, что­бы попы­тать­ся уми­ро­тво­рить про­ти­во­бор­ству­ю­щие поли­ти­че­ские силы в стране.

Поз­во­лил себе вспом­нить эти собы­тия, пото­му что там участ­во­вал люби­мый вами вла­ды­ка Фео­фан, кото­рый был тогда моим помощ­ни­ком, Сме­лый чело­век, кото­рый ниче­го не боял­ся. Ино­гда пред­ла­гал нечто такое, что мог­ло сму­тить даже сме­лых людей, — уж очень высо­ки были рис­ки, но по мило­сти Божи­ей все обо­шлось. Поэто­му, посе­щая Татар­стан, вспо­ми­наю вся­кий раз вла­ды­ку, вспо­ми­наю, с какой любо­вью, с каким вни­ма­ни­ем он отно­сил­ся к это­му наро­ду, к мусуль­ма­нам. При­чем про­ис­те­ка­ло это отно­ше­ние, опять-таки, не от какой-то поли­ти­че­ской конъ­юнк­ту­ры, а от искрен­не­го осо­зна­ния того, что это близ­кие нам люди. Во-пер­вых, по вере в Еди­но­го Бога, а глав­ное, по очень мно­гим при­зна­кам, кото­рые отли­ча­ют чело­ве­ка веру­ю­ще­го от неверующего.

Вспо­ми­ная все это, хотел бы еще и еще раз выра­зить бла­го­дар­ность Вам, гос­по­дин пре­зи­дент, всем вла­стям Татар­ста­на, духо­вен­ству, как пра­во­слав­но­му, так и мусуль­ман­ско­му, за все то, что сей­час про­ис­хо­дит на этой зем­ле, за меж­ре­ли­ги­оз­ный мир, кото­рый слу­жит при­ме­ром для мно­гих стран и наро­дов. Я как пра­во­слав­ный Пат­ри­арх бла­го­да­рю за доб­рое отно­ше­ние к пра­во­слав­ной общине, кото­рая здесь чув­ству­ет себя мир­но, спо­кой­но, вне вся­ких рис­ков, пото­му что ника­ких источ­ни­ков опас­но­сти, к сча­стью, не суще­ству­ет и суще­ство­вать не может, когда обе общи­ны верят в Еди­но­го Бога, когда обе общи­ны забо­тят­ся о бла­го­по­лу­чии наро­да сво­е­го и всей России.

Еще раз сер­деч­но бла­го­да­рю Вас, гос­по­дин пре­зи­дент, за Ваше уча­стие. Бла­го­да­рю всех, кто сего­дня здесь при­сут­ство­вал, и осо­бен­но Вас, вла­ды­ка мит­ро­по­лит, как свя­ти­те­ля этой зем­ли. Хотел бы поже­лать всем помо­щи Божи­ей, кре­по­сти сил, мира душев­но­го и мира меж­ду людь­ми, кото­рые по-раз­но­му про­слав­ля­ют Бога, но, тем не менее, явля­ют­ся бра­тья­ми, и Татар­стан сви­де­тель­ству­ет о том, что это так. Дай Бог, что­бы это сви­де­тель­ство про­сти­ра­лось и в дале­кое-дале­кое будущее.

В память о сего­дняш­нем бого­слу­же­нии хотел бы пре­под­не­сти сему свя­то­му хра­му Жиро­виц­кую ико­ну Божи­ей Мате­ри. Пусть Ее Покров хра­нит и пра­во­слав­ных, и мусуль­ман, кото­рые почи­та­ют Деву Марию, и укреп­ля­ет мир и бла­го­по­лу­чие в этом заме­ча­тель­ном месте — в месте соеди­не­ния куль­тур и рели­гий, в месте меж­ре­ли­ги­оз­но­го и меж­на­ци­о­наль­но­го мира. Да хра­нит вас всех Господь!